Александр Розенбаум - Гаврош текст песни
[Александр Розенбаум - Гаврош текст песни]
Когда усталость валит с ног и спится на ходу
Когда молчит дверной звонок и чай не греет
И даже мой любимый пёс, поджав свой хвост,
Добра не ждёт.
Я, вспомнив правила игры, на улицу иду
Мой магазин всегда открыт, в нём есть портвейн -
Вино давно ушедших лет, когда отец платил за свет
Тридцатку в самый тёмный год.
Голуби воркуют - слышишь? Сделаю шаг
На согретый тёплой крышей старый чердак
И мурашки по спине - мальчик маленький
В окне улыбнётся мне
Господи Всемилостивый, это же я!
Может быть, приснилось мне, а может быть, пьян
Сорок лет почти один лампу тру, как Алладин, -
Может, это джинн?
Ну, как, малыш, твои дела на третьем этаже?
Ещё все целы зеркала и всё в порядке
Кинотеатры гонят план: во весь экран
"Фанфан-тюльпан".
Пылится кожаный диван - ему лет сто уже
На нём когда-то ты сдавал туза к десятке
И, губы подпалив бычком, мечтал выиграть жизнь в "очко"
И стать артистом, как Крючков.
Посмотри на дядю, мальчик, дядя - артист
Ну, сбылась твоя мечта, но как же хочется вниз!
Птицу-жар держу рукой, да поменялся б я с тобой
На карман пустой
Чтобы снова выбежать в огромный наш двор
Перелезть с мальчишками через забор
И стремглав умчаться в мир, где заиграны до дыр
Две колоды стир.
Бельё просохшее висит, как флаги в ноябре
А город с крыши так красив - ума лишиться
Ты скоро про него споёшь, чумазый питерский гаврош
Сжимая гриф, как финский нож.
И будешь долго у небес признания просить
До той поры пока тебе не стукнет тридцать
Но заболтался я, пора мне покидать своё вчера
Прощай, ни пуха ни пера.
Когда усталость валит с ног и спится на ходу
Когда молчит дверной звонок и чай не греет
И даже мой любимый пёс, поджав свой хвост,
Добра не ждёт.
Я, вспомнив правила игры, на улицу иду
Мой магазин всегда открыт, в нём есть портвейн -
Вино давно ушедших лет, когда отец платил за свет
Тридцатку в самый тёмный год
Когда молчит дверной звонок и чай не греет
И даже мой любимый пёс, поджав свой хвост,
Добра не ждёт.
Я, вспомнив правила игры, на улицу иду
Мой магазин всегда открыт, в нём есть портвейн -
Вино давно ушедших лет, когда отец платил за свет
Тридцатку в самый тёмный год.
Голуби воркуют - слышишь? Сделаю шаг
На согретый тёплой крышей старый чердак
И мурашки по спине - мальчик маленький
В окне улыбнётся мне
Господи Всемилостивый, это же я!
Может быть, приснилось мне, а может быть, пьян
Сорок лет почти один лампу тру, как Алладин, -
Может, это джинн?
Ну, как, малыш, твои дела на третьем этаже?
Ещё все целы зеркала и всё в порядке
Кинотеатры гонят план: во весь экран
"Фанфан-тюльпан".
Пылится кожаный диван - ему лет сто уже
На нём когда-то ты сдавал туза к десятке
И, губы подпалив бычком, мечтал выиграть жизнь в "очко"
И стать артистом, как Крючков.
Посмотри на дядю, мальчик, дядя - артист
Ну, сбылась твоя мечта, но как же хочется вниз!
Птицу-жар держу рукой, да поменялся б я с тобой
На карман пустой
Чтобы снова выбежать в огромный наш двор
Перелезть с мальчишками через забор
И стремглав умчаться в мир, где заиграны до дыр
Две колоды стир.
Бельё просохшее висит, как флаги в ноябре
А город с крыши так красив - ума лишиться
Ты скоро про него споёшь, чумазый питерский гаврош
Сжимая гриф, как финский нож.
И будешь долго у небес признания просить
До той поры пока тебе не стукнет тридцать
Но заболтался я, пора мне покидать своё вчера
Прощай, ни пуха ни пера.
Когда усталость валит с ног и спится на ходу
Когда молчит дверной звонок и чай не греет
И даже мой любимый пёс, поджав свой хвост,
Добра не ждёт.
Я, вспомнив правила игры, на улицу иду
Мой магазин всегда открыт, в нём есть портвейн -
Вино давно ушедших лет, когда отец платил за свет
Тридцатку в самый тёмный год