Oxxxymiron, рудбой - Сказка о потерянном времени текст песни
Оксимирон [Мирон Янович Фёдоров] Санкт-Петербург, Россия
[Oxxxymiron, рудбой - Сказка о потерянном времени текст песни]
Когда фонари зажгутся
Ночка месяцем куцым
В окно поскребётся
Так много на свете, гораций
Что приснилось безумцам
Но снова не спится мне
Выбора нет, синица в небе
Мысли слетаются
Над головой моей чёрными птицами
Нэвэрмор
(Те) Тени, но больше никого
Полуночное рандеву
Разговоры как на яву
С тенью своей, тенью терзаний
Тенью сомнений, внутренней тени
Голос тяжёлый как камень
Звучал как будто извне
Прервавши молчание
Хуже отчаяния лишь привычка к отчаянию
Всё это для чайников
Ты — рыцарь, чей образ печальней
Всех шекспировских пьес
Всех антитез воплощение крайнее
Каждый твой текст, когда надоест?
«Никогда» — отвечаю, он продолжает:
«Взгляни на других
Каждых из них лучше тебя
Сколько минут ты спустил ни на что?
Сколько часов ты потерял?
Сколько будешь зависеть от мнений других
И ждать одобрения?
Вся твоя жизнь — это сказка
О потерянном времени»
Зависть — яд Изоры
С первым лучом улетает ворон
«До встречи скорой»
Солнца в окнах развеет морок
«Гутен морген»
Знать бы только
О чём эти птицы поют
Даже северный ветер стремится на юг
Сажусь и пишу:
«Однажды в далеком краю»
Однажды в далёком краю
В незапамятном веке, под канувшим солнцем
Великодушный социум
Принял в стенах своих трёх заплутавших питомцев
Одно чадо было там, двое взрослых
Познавших рано материнство с отцовством
Отец семейства трудился, сын рос
Но прижиться не смог, словно был второсортным среди новой среды
История стара, как мир, вскоре сорван с цепи
Он умудрился всю горечь обид
Тех за собой пронести и в свою взрослую жизнь
Монстры во снах, робость внутри
Неосознанный страх, чувство вины
За неспособность принять себя со стороны
Ведь так просто страдать, но так сложно любить
Посреди ровных растений
А не укрыть искореженный стебель
Гложут сомнения в способности быть
И сценическое амплуа — неврастеник
Овации, деньги, субстанции
Любовь нации, но из-под панциря — тени
Пацан с низкой самооценкой, звездой став
Отчаяние под глянцем поселит
И сколько бы ни платили, ни рукоплескали
Грубо льстили, распутно ласкали
Как бы ни был пик сатурналий
Богат на признания в любви
От созданий под занни
Это капкан с позолотой
Казановою став, Квазимодо
Остался собой, зря постанова
От себя не спрятаться за подставного
Самосаботаж
Самородок выдохся, пошли самоповторы (Повторы)
Самосуд, самострел
Самый сок — самозванца синдром
Куда канула самоирония?
В снах Иеронимус, Франциско де Гойя
Всё от боли под маскою самодовольства
С гримасою самоконтроля
Пришло время боль ту вычерпать
То, что на дне — выкорчевать
Швы зашивать, лечить, врачевать
Пора с самобичеванием заканчивать
Это уже не смешно, сколько ещё лет
Он будет так делать вид, что
Жертва и всё дело в испорченном прошлом
Но точно ли мозг не подделал вещдок
Уже в пору отцом ему самому становиться
Хочется в песочницы угол от лиц их
Напугано забиться, дух инфантилизма
От Питера Пэна и до Маленького Принца
И неизвестно, печально
Закончилось всё или нет, но совет на прощанье
Раз у истории нет окончания
Естественно, все совпаденья случайны
Ночка месяцем куцым
В окно поскребётся
Так много на свете, гораций
Что приснилось безумцам
Но снова не спится мне
Выбора нет, синица в небе
Мысли слетаются
Над головой моей чёрными птицами
Нэвэрмор
(Те) Тени, но больше никого
Полуночное рандеву
Разговоры как на яву
С тенью своей, тенью терзаний
Тенью сомнений, внутренней тени
Голос тяжёлый как камень
Звучал как будто извне
Прервавши молчание
Хуже отчаяния лишь привычка к отчаянию
Всё это для чайников
Ты — рыцарь, чей образ печальней
Всех шекспировских пьес
Всех антитез воплощение крайнее
Каждый твой текст, когда надоест?
«Никогда» — отвечаю, он продолжает:
«Взгляни на других
Каждых из них лучше тебя
Сколько минут ты спустил ни на что?
Сколько часов ты потерял?
Сколько будешь зависеть от мнений других
И ждать одобрения?
Вся твоя жизнь — это сказка
О потерянном времени»
Зависть — яд Изоры
С первым лучом улетает ворон
«До встречи скорой»
Солнца в окнах развеет морок
«Гутен морген»
Знать бы только
О чём эти птицы поют
Даже северный ветер стремится на юг
Сажусь и пишу:
«Однажды в далеком краю»
Однажды в далёком краю
В незапамятном веке, под канувшим солнцем
Великодушный социум
Принял в стенах своих трёх заплутавших питомцев
Одно чадо было там, двое взрослых
Познавших рано материнство с отцовством
Отец семейства трудился, сын рос
Но прижиться не смог, словно был второсортным среди новой среды
История стара, как мир, вскоре сорван с цепи
Он умудрился всю горечь обид
Тех за собой пронести и в свою взрослую жизнь
Монстры во снах, робость внутри
Неосознанный страх, чувство вины
За неспособность принять себя со стороны
Ведь так просто страдать, но так сложно любить
Посреди ровных растений
А не укрыть искореженный стебель
Гложут сомнения в способности быть
И сценическое амплуа — неврастеник
Овации, деньги, субстанции
Любовь нации, но из-под панциря — тени
Пацан с низкой самооценкой, звездой став
Отчаяние под глянцем поселит
И сколько бы ни платили, ни рукоплескали
Грубо льстили, распутно ласкали
Как бы ни был пик сатурналий
Богат на признания в любви
От созданий под занни
Это капкан с позолотой
Казановою став, Квазимодо
Остался собой, зря постанова
От себя не спрятаться за подставного
Самосаботаж
Самородок выдохся, пошли самоповторы (Повторы)
Самосуд, самострел
Самый сок — самозванца синдром
Куда канула самоирония?
В снах Иеронимус, Франциско де Гойя
Всё от боли под маскою самодовольства
С гримасою самоконтроля
Пришло время боль ту вычерпать
То, что на дне — выкорчевать
Швы зашивать, лечить, врачевать
Пора с самобичеванием заканчивать
Это уже не смешно, сколько ещё лет
Он будет так делать вид, что
Жертва и всё дело в испорченном прошлом
Но точно ли мозг не подделал вещдок
Уже в пору отцом ему самому становиться
Хочется в песочницы угол от лиц их
Напугано забиться, дух инфантилизма
От Питера Пэна и до Маленького Принца
И неизвестно, печально
Закончилось всё или нет, но совет на прощанье
Раз у истории нет окончания
Естественно, все совпаденья случайны